Здравствуйте, уважаемые сообщники!
Вот такой рассказик родился у моего друга после прочтения многочисленных дискуссий на тему: "Какое БИ древнее и круче?", "Откуда же в самом деле взялось айкидо?" и подобных им. Надеюсь, вам он (рассказик) понравится.

Ещё в древности люди старались уйти с линии атаки... меча, особенно если сами были безоружны. Правда изначально их целью было убежать куда подальше, а айкидо своими традициями уходит в глубь веков: когда первая обезьяна дала сжатой в кулак конечностью (неважно, которой из 4-х) по морде. Правда, и у них цель несколько отличалась. Ибо целью был Банан в неважно какой конечности второй обизяны.
Говорят, понятие "уке" восходит своими корнями к этой первой схватке, когда в ответ нападавшему вторая обизяна сказала: "Ук? Уке!" И дала сдачи бананом (отследите связь понятий "бокен" - "банан").
И еще немного.Поскольку банан был пищей, а бить пищей - это вопиющая несправедливость (в отличие от честного отбирания оной), то первый тут же отреагировал: Нахаа! ("л" в те времена, как и "р", выговаривалось лишь самыми умными и рыковитыми) - показал он свою образованность. Далее неразумные японцы, не спросив толком обизян, переделали это в" наге". Ну что ж, не будем их за это винить, ибо древние были мудрыми, а японцы... были японцами.
Однажды один из обизянов тренировался отмахиваться бОнаном. И делал это столь яростно, что некоторые бонаны выскакивали из своей кожуры и, ударяясь о ближайшие деревья, разлетались ошмётками. Проходя мимо ручья, обизян заметил, что его великолепная шёрстка измазана бонановой кашей и пылью. И был опечален. И мылся(!). Но на следующий день он решил оградить своё тело от грязи земной и неземной (бонановой). И одел себя в листья пальмовые. И видели его другие обизяны и смеялись над ним: "Ги-ги-ги-ги-ги!"
Но японцы любят лаконичность. Так наряд для ежедневных тренировок назвали просто, коротко и понятно: ги.
И вот однажды крутой обизян подбежал к хилому, но очень прогрессивному обизяну, и без предупреждения стукнул его бонаном по макушке (Наш герой возжелал задать хилому вопрос, который его самого всегда ставил в тупик: "Можно ли бонаном отмахать у нахаа ещё один бонан, даже если оного у нахаа нет?") На это прогрессивный хилый обизян ... промолчал. Но, отломив крекую ветку от дерева (хилый-то хилый, но обизян: ломает веник, не напрягаясь), под которым предавался размышлениям, врезал ею в лоб крутому. На что первый, осознав глупость своего вопроса, сказал лишь:"БО!", бросил бонан и прилёг медитировать. Мудрец же, взяв бонан и перекинув палку через плечо, пошёл к другому дереву искать новую истину. А палку он так и стал называть "бо". После этого у конфуцианских мудрецов появилась привычка стучать своих глупых учеников по голове в ответ на их вопросы. А сильно "крутых" сперва учить медитации.
Однажды обизян захотел бонан. И увидел он одиноковисящий бонан (неурожайный год, однако). И протянул он лапу к бонану, но кинулся вслед за лапой шустрый да быстрый обизян, и когда бонан был уже в левой передней лапе первого, схватил он бонан своей передней правой лапой. Крутанулся вокруг своей оси налево. Уселся, прижал бонан к груди. И затем немедленно зачавкал съедая сеию ценность. Первый же, не успев отпустить бонан, от всех этих телодвижений грохнулся наземь и оттуда наблюдал за процессом поглощения... "Шибко нахаа!..." - всё, что смог он вымолвить. Но ниппонцы, понятное дело и это переделали. Так вместо гайдзинско-обизянего "шибко нахаа", появилось истинно-ниппоннское "шихо наге".